Helena Hunting
A SECRET FOR A SECRET
Copyright © 2020 by Helena Hunting
This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency В коллаже на обложке использованы фотографии:
© Pressmaster, Sjale / Shutterstock.com В оформлении суперобложки и авантитула использована фотография: © Roman Samborskyi / Shutterstock.com Пиктограммы на форзаце: © Palsur, Buternkov Aleksei / Shutterstock.com Используются по лицензии от Shutterstock.com
Перевод с английского Ольги Мышаковой
Художественное оформление Петра Петрова
© Мышакова О., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Всем мятежным душам, ищущим покоя в бурях, и тем, кому подавай немного хаоса, чтобы разбавить спокойствие
Пролог
Проблемы с матерью
Кингстон
Передо мной стояли шесть бокалов – от очень дорогого скотча до какого-то приторного фруктового коктейля «здравствуй, кариес», но даже из такого ассортимента я никак не мог выбрать (в основном потому, что я вообще не поклонник алкоголя). В итоге я отпил по глотку из каждого.
Мое внимание привлек негромкий, но выразительный женский голос.
– Простите, здесь занято?
(Слева от меня был свободный стул.)
Серо-голубые глаза, подведенные темно-синим карандашом, смело уставились на меня, выдержав мой взгляд, но я успел заметить, что говорившая совсем небольшого роста и очень хороша собой – длинные каштановые волосы, забранные в небрежный конский хвост, высокие скулы, полные губы, густые ресницы, не тронутые тушью. Но мне бросилась в глаза не только ее красота, но и грусть.
Настроение у нас было под стать друг другу.
– Гм, нет, полностью свободно.
Несмотря на дурное расположение духа, я отодвинулся и встал, освобождая место, потому что стулья были сдвинуты вплотную.
Девушка уселась на соседний стул, прежде чем я успел предложить свою помощь, и протянула руку.
– Куини.
Когда ее ладонь легла в мою, от этого прикосновения меня словно тряхнуло током. Глаза девушки вспыхнули, и мне невольно подумалось, не почувствовала ли и она то же самое. Или в воздухе тут что-то этакое?
– Куини?[1] – улыбнулся я. – Райан.
Не знаю, почему я так представился. Райаном меня зовут только родители, для остального мира, даже для брата и сестры, я исключительно Кингстон. Отчасти из-за профессии – в хоккее игроков запоминают по фамилии… Но исправляться было поздно. А может, я не назвался Кингстоном потому, что в свете сегодняшних открытий самая моя личность, мое привычное «я» оказались под вопросом.
– Привет, Райан. – Куини на секунду опустила взгляд, но тут же снова вскинула глаза. Отчего-то ни я, ни она не торопились разомкнуть рукопожатие, и я неотрывно смотрел на девушку.
Наконец я выпустил ее руку и немедленно ощутил желание найти причину снова прикоснуться к Куини.
Тут бармен заметил новую клиентку и подошел. Я пододвинул стул и снова сел, пока Куини диктовала заказ:
– Мне водку-мартини. Побольше водки и оливок побольше, пожалуйста… А лучше налейте сразу два бокала.
Брови бармена поползли на лоб, однако он достал шейкер и потянулся к бутылке водки на полке. Куини остановила его и попросила налить «той, что под рукой». Я не вполне уловил разницу между этими двумя подвидами, но брови бармена поднялись уже к самым волосам. Он наполнил два конических бокала и опустил в каждый шпажку с нанизанными оливками. Перед тем как отойти, бармен повернулся ко мне:
– У вас пока есть?
– Да, вполне, благодарю вас.
Помня о приличиях, я старался не глазеть на Куини, но мне было прекрасно видно ее отражение в зеркале за стойкой. Куини отпила глоток из одного бокала и поморщилась, пригубила второй и тоже скорчила гримаску. Переложив шпажку с оливками в первый бокал, она в два глотка осушила второй.
Согнувшись, она отвернулась и закашлялась в согнутый локоть.
– Все в порядке? – спросил я.
Все еще кашляя, Куини подняла палец. Когда она наконец обернулась, глаза у нее были мокрые, а щеки порозовели.
– Все отлично. Водка жесткая…
– Оу. – Я совсем не разбираюсь в водках. – Тогда почему вы не попросили другую?
– Потому что другая вдвое дороже, а я только что потеряла работу и вынуждена надираться дешевым пойлом. – Взяв шпажку из второго бокала, Куини бросила оливку в рот.
– Сочувствую вашей потере… работы.
Куини снова невесело улыбнулась.
– Спасибо, но я там все равно не справлялась. Да и в официантках бегать – не предел моих мечтаний… Это как холодный душ, чтобы собраться и всерьез задуматься, чего я хочу от жизни. – Она кивнула на шеренгу моих бокалов: – А у тебя что стряслось?
– Я тоже пытаюсь напиться.
– Так для этого хотя бы пить надо.
– Это верно, но я небольшой любитель алкоголя, – признался я.
Куини внимательно оглядела меня, и ее лицо вновь осветила улыбка.
– Не стану врать, что я удивлена. Ты будто шел на собрание бойскаутов, но малость заблудился.
– Да, я был бойскаутом, – я невольно провел рукой по груди. Я был в белой рубашке поло и в слаксах, как обычно. – Лет в пятнадцать даже сделался вожатым.
Куини захохотала, откинув голову.
– Ну, ты зайка! Я в хорошем смысле… – она подперла щеку кулаком. – Расскажи, почему бывший бойскаут и вожатый вынужден напиваться в одиночку?
– Это несколько сложно, – я взял один из стоявших передо мной бокалов и сделал большой глоток.
– Сложность – мое второе имя. Валяй, выкладывай!
Я прикусил кончик языка и помолчал несколько секунд, колеблясь.
– Скорее, все очень сложно.
– Ничего, у меня тоже все сложно. Давай вот как: ты рассказываешь, почему пытаешься напиться, а я расскажу, почему у меня прорва сложностей помимо потери работы. – Она выставила вперед мизинец: – И поклянемся унести в могилу все, что мы сегодня услышим!
Я взялся согнутым мизинцем за ее пальчик и снова ощутил толчок странной энергии. Так бывает перед грозой, когда воздух насыщен электричеством.
– Секрет за секрет?
– Вот именно.
– Ну ладно, – кивнул я и коротко выдохнул, набираясь решимости. С незнакомкой, пожалуй, действительно легче откровенничать. Я наклонился, почти касаясь губами уха Куини, и тихо произнес: – Я узнал, что моя старшая сестра на самом деле моя мама.
Куини подалась назад, часто заморгав.
– Чего-чего?!
– Моя сестра на самом деле…
Она замахала рукой.
– Да я слышала, слышала… Господи, даже не знаю, что на это сказать. И как тебе?.. Ох, не отвечай, глупый вопрос. Конечно, тебе фигово. Хочешь, э-э, поговорить об этом?
– Честно говоря, не очень. Это ничего? – мне было почти неловко, что я не хочу пускаться в откровенность, притом что на лице Куини читалось искреннее беспокойство. Мне даже стало чуть легче при виде ее шока и явного сочувствия.
– Конечно, ничего! Да, это исчерпывающе объясняет твою батарею коктейлей… – Она пожевала губу изнутри. – По сравнению с твоим мой секрет покажется ерундовым.
– Уверен, что это не так, но можешь не говорить, если не хочешь.
Я бы не удивился, если бы после моего саморазоблачения девушка допила второй мартини и ушла.
– Еще как хочу! Сказать, я имела в виду, – махнув чуть не половину бокала, Куини выдохнула: – У меня зависимость.
– Алкогольная?
Куини снова захохотала:
– О, я тебя сейчас расцелую! – И глаза у нее расширились. – То есть я хотела сказать, что ты классный – как скажешь, так… Алкогольной зависимости у меня нет, просто сегодня без выпивки не обойтись. Я завишу от отца.
– Но… это же неплохо?
Куини бросила в рот новую оливку и принялась задумчиво жевать.
– Я родилась, когда ему было всего двадцать, и в итоге папа растил меня один. Представляешь амплитуду проб и ошибок, когда поднимаешь ребенка в одиночку? Я всегда умела вляпываться в истории, папа меня неизменно выручал, и получилось, что я цепляюсь за эту зависимость, а папа ее подпитывает, сам того не желая… – Куини сморщила нос. – Извини, что гружу своими проблемами, у тебя сейчас и так выше крыши.
– Не извиняйся, мне даже легче от сознания, что сложности не у меня одного.
– Никогда еще не признавалась в этом вслух. Слушай, а приятно выговориться, даже незнакомцу, если ты понимаешь, о чем я…
– О да, на редкость приятно… Выговориться, я имел в виду.
Меня не покидало чувство, будто сама судьба свела нас сегодня по некой причине высшего порядка, и я отважился на новое признание.
– Я тоже появился на свет в результате подростковой беременности, но биологического отца знать не знал – дедушка с бабушкой решили воспитывать меня как своего сына, чтобы дать моей сестре, то есть матери, и мне шанс на нормальную жизнь.
– Похоже, у нас обоих проблемы с мамашами.
– Пожалуй, – согласился я.
– А знаешь, Райан, что делают в таких случаях? – В глазах Куини заплясали лукавые огоньки. Раньше я бы от таких поспешил закрыться.
– Что?
– Ты готов напиться и забыть о проблемах с матерью хотя бы на сегодня?
– Всегда готов.
Куини пододвинула мне мой скотч и звякнула о него своим бокалом.
– Когда уговорим твою шеренгу, будем заказывать по стопочке.
* * *
Голова буквально раскалывалась.
Только раз в жизни я просыпался с подобным похмельем – в семнадцать лет. С трудом разлепив веки, я застонал: солнце, заливавшее спальню, чуть не взорвало глазные яблоки. Я провел рукой по лицу – и замер.
Рука пахла сексом.
Я повел глазами вправо, увидел скомканные простыни и примятую подушку, перекатился на бок, отчего во мне поднялась тошнота, и вдохнул легкий сладкий запах ванильного шампуня.
Куини.
Уговорив мои коктейли, мы действительно начали заказывать по стопочке. Учитывая мое настроение, это было не лучшей идеей…
А потом я привез ее домой.
Отбросив одеяло, я сел. Оказалось, я совершенно голый. Это тоже нетипично – обычно я сплю в футболке и спортивных трусах. Я подобрал с пола вчерашние трусы и натянул, собираясь отправиться на поиски Куини.
Я направился в коридор, когда мое внимание привлек ярко-желтый стикер на дверном косяке: «Спасибо, что вчера помог отвлечься от проблем с мамашей. И сегодня утром тоже помог:). Целую-обнимаю, Куини».
Я снял стикер, надеясь, что сзади она написала свой телефон, но там было пусто. Только тут я заметил клочок ткани, висевший на дверной ручке. Расправив его, я увидел, что это женское белье.
А конкретнее, стринги. Разорванные.
Вот в этом, именно в этом, и кроется причина, отчего я вообще не пью и не вожу домой случайных знакомых, – потому что я ощутил груз вины и одновременно чуть не умер от стыда, раз вчерашняя сессия секс-терапии заслужила только прощальную записку на стикере.