– 6 Злата -

Я не верю своим глазам. Просто не могу уложить в мыслях этот факт. Откуда он здесь? Как узнал? Искал? Или это совпадение?

В голове вереница мыслей, которые сменяют друг друга с такой скоростью, что я попросту не успеваю.

– Добрый день, – произносит он низким хрипловатым голосом. Кажется, в прошлый раз он был немного иным.

– Господин Багров, – вежливо, но вместе с тем довольно подобострастно отвечает Верховцев. – Рад видеть.

Взгляд Феликса останавливается на мне. Я молчу. Нет никаких сил вымолвить даже банальное приветствие.

– Это Злата. Наша звездочка. Но вы, наверное, видели, как хороша она на сцене.

– Видел, – подтверждает Багров, не отрывая от меня взгляда. – Выступление шикарное. Примите мое восхищение, Злата.

Я так и стою молча. Даже когда мужчина нагло берет мою руку и целует. И все еще не отводит своего колдовского взгляда. Словно он ко мне примагничен.

– С-спасибо, – заикаясь, выдавливаю в ответ. Внутри все сжимается. Интуиция кричит – надо бежать! Бежать как можно быстрее. Я чувствую себя загнанным в угол зверьком, а рядом – хищник. Дикий и необузданный. И то, что он сейчас одет в шикарный костюм, ничего не значит. Я вижу это в том взгляде, который так и ввинчивается в меня. В памяти всплывают его слова:



“Все равно моей будешь, Злата”.



Теперь я понимаю, что это были не просто слова. Обещание. И, похоже, этот мужчина привык получать желаемое. Любой ценой.

Николай Владимирович еще что-то говорит, но я не могу разобрать ни слова. Все сливается в белый шум. Перед глазами так и стоит этот пронизывающий взгляд, который дает понять расклад. С трудом забираю руку из горячей ладони Багрова.

– Злата, тебе плохо? – доносится до меня сквозь пелену вопрос хореографа. – Ты побледнела.

– Нет, все в порядке, – натянуто улыбаюсь, стараясь держать лицо.

– Принесу воды, – говорит Верховцев и уходит, оставляя нас одних. В зале полно людей, но у меня чувство, что кроме нас двоих нет никого.

– Дыши, красота, – тихо произносит Феликс, чуть наклонившись. Я дергаюсь назад, но его ладонь тут же ложится мне на поясницу и не дает отступить. – Дыши. Раз, два. Давай, это несложно.

Мы по-прежнему смотрим друг другу в глаза. Это похоже на какой-то гипноз, и я будто бабочка, которую прикололи булавкой. Не могу пошевелиться.

– Отпустите, – шепчу едва слышно.

– Разве тебе плохо? – усмехается он, сокращая между нами расстояние, а я отчетливо чувствую запах его туалетной воды.

– Вы, что… Вы… Серьезно? – задыхаюсь от его близости, от той паники, что накрывает меня от такого вторжения в личное пространство. – Думаете, я буду спать с вами за ваше спонсорство?!

Ухмылка на лице Феликса становится шире.

– Скажи, что ты не продаешься, Золотинка, – предлагает он. – Давай, ты ведь это собираешься выдать?

– Не продаюсь, – дрогнувшим голосом произношу.

– Все продаются, красота. Даже ты.

– Мне не нужны ваши деньги!

– А кто говорит про деньги? Есть и другие методы…

Он так меня пугает, что я невольно упираюсь ладонями в его грудь и даже сквозь одежду чувствую, насколько крепкие у него мышцы. Стальные даже.

– Заставите? Изнасилуете? – с вызовом спрашиваю, а у самой душа в пятки уходит.

– Фу, как грубо, – фыркает он и все же немного отстраняется, давая мне вдохнуть полной грудью. Затем его взгляд опускается мне на губы, после – ниже, скользит по шее, ключицам. И я ощущаю это как прикосновение. Будто он и вправду трогает меня.

– Но если тебя такое заводит, можем и так.

– Да как вы… – от его намеков во мне поднимается такая волна злости. Я замахиваюсь, даже не понимая, что делаю. Но Багров ловко перехватывает мою руку, мягко удерживает, притягивает за запястье к своим губами и… целует! При всех!

Я же могу лишь рвано хватать ртом воздух. Потому что это просто возмутительно! Уму непостижимо. А затем он резко подается ко мне и едва ли не в губы шепчет:

– Дыши, красота.

Я успеваю сделать только один вдох, как он резко целует меня. Быстро, жестко и бескомпромиссно. Когда до меня доходит, что надо оттолкнуть и сопротивляться, все уже заканчивается. А на лице мужчины появляется такая предвкушающая ухмылка.

– Неплохо. Очень неплохо.

Меня словно водой окатывает – он, выходит, меня, что? Попробовал, а теперь оценивает?!

Набираю в грудь побольше воздуха, собираясь отчитать нахала, как вдруг его лицо меняется  – и я закрываю рот, так и не сказав ни слова. Ведь он смотрит куда-то мне за спину. Холодно, расчетливо.

– Прошу прощения, Злата. Продолжим позже, – отстраненно говорит Багров и уходит.

Все это настолько выбивает меня из колеи, что вместо того, чтобы проследить за ним, я попросту выбегаю из зала. Плевать, что где-то потерялся Верховцев. Сейчас я просто хочу уйти отсюда домой. Спрятаться там и как-то обдумать то, что произошло.

Но в коридоре сворачиваю не туда и в итоге оказываюсь в тупике. А когда пытаюсь вернуться и найти верный поворот, позади раздаются шаги, а следом слышу знакомый до боли голос:

– Надо же, как быстро ты утешилась, Злата. А ведь такую недотрогу из себя строила…

Оборачиваюсь и вижу Пашу. И если я правильно понимаю, он не просто не в настроении, он зол…

– 7 Злата -

Нервно сглатываю под тяжелым взглядом Кравцова, который делает ко мне шаг, затем еще один. А я… Я впервые его боюсь.

– Что, нашла себе любовника побогаче? – ядовито спрашивает. И его вопрос – будто пощечина. – Молчишь? Невинная недотрога, которая сразу готова прыгнуть на хер к Багрову!

– Ты что-то путаешь, – лепечу первое, что выходит озвучить. – И… И это не твое дело… Ты бросил меня!

Паша некрасиво ухмыляется, зло, даже мерзко. Я и подумать не могла, что он может выглядеть вот так.

– А ты и рада стараться, да, Злата? Нашла, как отомстить? Думаешь, ты нужна этому мужику? Да он таких, как ты, пачками имеет и выбрасывает.

Каждое его слово пропитано такой злобой, что у меня мурашки по коже. Когда мы были вместе, Паша казался мне таким галантным, таким воспитанным. Я ни разу не слышала от него ругательств. И к моему пункту про близкие отношения отнесся с пониманием, хотя я чувствовала, что он хотел бы иного.

Сейчас же… Я будто и не знаю вовсе этого мужчину.

– Ты ошибаешься, – твердо говорю. – И не понимаю, что ты имеешь в виду. Я, в отличие от тебя, не имею привычки изменять.

Я стараюсь говорить ровно, не показывать, как задевают его слова. Даже после всего мне больно. Больно, что он думает про меня вот так.

– Лгунья! – припечатывает Кравцов. – Думаешь, я не знаю, как Багров стал новым спонсором, и ради кого? – бывший оказывается слишком близко. Я отшатываюсь и упираюсь спиной в стену. – Наверное, ты охеренно даешь, раз такой мужик впрягся. И, пожалуй, будет справедливо, если я это проверю…

Пока я пытаюсь осознать его слова, уловить их смысл, Паша наваливается сверху и начинает задирать подол платья. А я… кричу! Пытаюсь вырваться, но силы-то неравные. Паника охватывает меня. Я отчетливо чувствую запах алкоголя, а значит, Кравцов сейчас может и не понимать, что творит. Или же понимать, но все равно не станет тормозить. И тогда…

Его руки исчезают так же резко, как появились. Сам бывший у стены напротив, рвано дышит, а между нами возвышается Багров. Он ничего не говорит, просто молча смотрит на Пашу, а я, хоть и не вижу выражения лица, каждой клеточкой ощущаю опасность.

– Она просто шлюха, – хрипит бывший, получает еще один удар под дых, сползает на пол. Я вскрикиваю, и только после этого Феликс оборачивается ко мне. Освещение здесь довольно слабое. Но даже его хватает, чтобы увидеть тьму в его взгляде. А еще холодный расчет. Кажется, такое я уже видела тогда, в том дворе, в день моей несостоявшейся свадьбы.

Он молча берет меня за руку и куда-то ведет. Я лишь быстро перебираю ногами, пытаясь подстроиться под шаг мужчины. Пока, наконец, меня не отпускает случившееся. А следом приходит вопрос – куда он меня тащит?

Только тогда я останавливаюсь, с трудом, но все же освобождаю руку и даже отхожу на шаг.

– Спасибо, конечно, за помощь, но дальше я сама.

Нервно передергиваю плечами под проницательным взглядом Багрова. Сейчас он уже не кажется таким пугающим, и я начинаю сомневаться – а не надумала ли я себе из-за страха?

– Сама что?

– Сама доберусь.

– Ты уже пыталась справиться сама. Вышло не очень, – ухмыляется он.

– Не стоило его бить. Достаточно было остановить. Он просто выпил.

На лице Багрова мелькает непонятное выражение лица. И я принимаю решение просто уйти. Так будет лучше. Надо держаться подальше от всех мужчин. И от этого тоже.

– Хорошего вечера.

Обхожу его и даже успеваю сделать пару шагов, а затем оказываюсь прижатой к стене. Как? Загадка. Но теперь надо мной нависает Феликс. Жадно вглядывается в мое лицо, будто ищет там ответы.

– Что, пожалела бывшего? – зло спрашивает он. – Надеешься, что он оценит и вернется?

– Да как вы…

– Вернется после того, как продал тебя?

– Что?!

Я шокирована словами Багрова и совершенно точно не знаю, как реагировать. Как это продал?

– Сказал же – все продаются, Золотинка. И он в том числе.

– Вы же специально… – шепчу, мотая головой. – Специально это все!

Феликс зло скалится.

– Специально что? Подговорил твоего бывшего бросить тебя у ЗАГСа? Унизить тебя? Я это подстроил?

Его слова бьют точно в цель, ковыряют рану, которая только-только начала затягиваться. Но он безжалостно жалит снова и снова.

– Он променял тебя на дешевый суррогат, а ты смотришь на него олененком и ждешь, что он вернется, течешь от одного только взгляда!

Слезы удержать все же не выходит. Я против физического насилия и рукоприкладства. Но конкретно в этот момент мне так больно, что я совершенно не контролирую себя. Просто как факт осознаю, что отвешиваю Багрову пощечину. Его голова едва ли дергается, а я… Я просто в шоке от самой себя – никогда ведь…

Додумать эту  мысль не успеваю –  мужчина прижимается ближе и нагло целует. Развязно, глубоко и очень пошло. Так, как никогда и никто не смел делать. Даже Паша. Даже перед самой свадьбой…