Артём держал в руке устройство и ощущал себя одновременно археологом, сапёром и идиотом. Маленький цилиндр, найденный внутри сейфа, был весомее, чем выглядел. Тяжесть – не физическая. Скорее смысловая. Как будто внутри лежало нечто, что знало больше, чем он хотел знать.
Он снова изучил его со всех сторон. Никаких портов. Никаких маркировок – кроме того самого: Ζ-Δ. Зета. Дельта. Код? Проект? Или предупреждение?
Рядом на столе – наушник. Тот самый, что уже запускал внутри него голос. Мысль. Резкую, ироничную. Чужую. И, как выяснилось, принадлежащую коту, который сейчас снова дремал у батареи, как будто ничего не произошло.
Артём тяжело выдохнул, подошёл к окну, провёл пальцами по стеклу. Дождь. Конечно.
Как всегда, когда мир начинает меняться. Он вернулся. Сел. Включил камеру. Просто на всякий случай. Запись – это единственное, что в этом мире может послужить оправданием, когда тебя обвинят в безумии.
– Итак, – проговорил он в пустоту, – у нас: сейф, открылся сам. Устройство – активировалось без входа. И кот, который говорит в голову.
– Вероятно, я умер, и это ад. Впрочем, хуже не стало.
Он взял наушник. Медленно вставил. Цилиндр вспыхнул. Сначала ничего. Тишина. Затем – щелчок. Где-то в голове. Не больно. Просто как будто мир кликнул по лбу. И – мысль. Чёткая. Ехидная.
«Какой же ты кретин. Серьёзно. Кто держит нейроинтерфейс, как ложку? Он тебе в череп, а не в суп!»
Артём вздрогнул. Огляделся.
– Это… ты?
«Нет, это голос твоего внутреннего ребенка. Конечно, я. Привет, “человек-инструмент”. Мы наконец-то в эфире.»
– Ты…
«…кот. Бенедикт. Ты жил с ним три года. И, да, я понимал каждое твоё нытьё. Особенно, когда ты ругался с тостером. Это было отвратительно и по-человечески трогательно.»
Артём встал. Стал ходить по комнате.
– Это невозможно. Это не…
– Невозможно.
«В этом мы с тобой похожи. Мы оба – невозможны. Только я научился с этим жить. А тебе ещё предстоит.»
Артём снял наушник. Тишина. Он снова надел его.
«Снимаешь – исчезаю. Надеваешь – я здесь. Простой механизм. Только не перепутай с голосами в голове. Я реальный. Противный, но реальный.»
– Ты всегда… мог?
«Нет. Это активировалось, когда ты открыл сейф. Или когда ты стал задавать правильные вопросы. Или когда я перестал верить, что ты полный идиот. Выбирай версию.»
– Почему ты молчал?
«А если бы ты проснулся три года назад и услышал “Привет, я твой кот, я знаю про тебя всё, включая твои пароли” – ты бы не сжёг квартиру?»
Артём сел.
– Сколько ты можешь говорить? – спросил Артём, всё ещё не глядя на кота, – в смысле… теперь?
«Сколько потребуется. Пока ты держишь наушник – я с тобой. И нет, я не телепат. Я просто теперь могу думать вслух. Для тебя.»
– Это… чип?
– У тебя в мозгу что-то, что вещает?
«О, как тонко. Я бы сказал – симбиотическая нейросвязь с элементами передатчика. Но ты можешь называть это “чипом”. Или “магией”. Как тебе будет удобнее паниковать.»
Артём поднялся. Прошёлся по комнате. Стал к окну.
– Мне нужен план.
«Тебе сначала нужно – принять. Ты больше не один. А главное – ты больше не свободен. Протокол Зета-Дельта активирован. И поверь, кое-кто уже получил пинг.»
– Кто?
– Люди? Система? Твоя… “лаборатория”?
«Нет. Бог. Только он бы дал кошке право говорить с человеком таким тоном. Но если серьёзно – да, лаборатория. Горизонт-7. Проект Ζ-Δ. Они отслеживают активации. Всегда.»
Артём обернулся.
– Ты шпионил для них?
«Сначала – да. Потом – выжил. А теперь – ищу тех, кто не продаст себя за гранулы и пожизненное мурчание.»
– И ты решил, что я…
«…подходящее несчастье, у которого есть мозги, канал и время. Ты не герой. И в этом – твой шанс.»
Артём сел.Наушник жужжал в ухе едва заметно.
– Что ты знаешь о протоколе?
«Достаточно, чтобы не спать. Недостаточно, чтобы жить спокойно. Zeta-Delta – не просто связь с животными. Это попытка подчинения. Управления. Перепрошивки личности – и твоей, и моей.»
– Человеческой?
«Начали с нас. Но кто сказал, что это остановится на кошках? Ты уже слышишь меня. Завтра – услышишь их. Послезавтра – услышат тебя. И тогда ты поймёшь, что думаешь не ты.»
Артём сжал кулаки.
– Это оружие?
«Это архитектура. Биокод. Структура воздействия на нейрополя. Но оружие – тоже. Смотря в чьих лапах.»
Он встал. Подошёл к сейфу. Провёл пальцами по внутренней панели. Металл был холодным, снова. Как будто снова замкнулся.
– Почему сейчас?
«Ты был нужен. И ты сам полез.
Ты открыл сейф. Ты надел наушник.
Ты ввёл код, который я тебе подсунул.
Ты уже в игре, Артём.
Вопрос не в том, как выйти.
А в том, кого ты впустил.»
В этот момент на другом конце города, в стерильной комнате со стенами цвета медицинской тишины, вспыхнул голографический экран.
Красным:
Ζ-Δ / UNIT 07 / HOST SYNC DETECTED
Сотрудник в белом халате посмотрел на строку. Медленно кивнул.
– Первый заговорил.
Город шумел, как больной организм. Обычное утро. Слои асфальта, трещины, неон, подъезды с потёками ржавчины. Люди двигались, будто синхронизированные насекомые: быстрые, угрюмые, сосредоточенные. Каждый в себе. И каждый – громкий.
Артём стоял у входа в подземку. В ухе – нейронаушник. В кармане – цилиндр, теперь прикрытый обёрткой из-под батончика. Снаружи он выглядел просто как ещё один серый городской обломок.
– Ты уверен, что я не поджарю кому-нибудь мозг? – прошептал он, будто в сторону.
«Если бы ты мог, я бы начал с тебя. Расслабься. Считывание – пассивное. Пока ты не начнёшь отвечать – ты просто микрофон. Не динамик.»
– Успокоил. Спасибо.
«Всегда рад. В отличие от этих, ты хотя бы иногда осознаёшь, что жив.»
Артём глубже надвинул капюшон. Стал частью потока.
Первой была женщина лет сорока. В наушниках. На лице – полная отрешённость.
– “…если опять забудет купить хлеб, я его убью. Убью. Нет, я же хорошая. Не убью. Но… закину нож в раковину. Пусть подумает.”
Артём вздрогнул. Не от самой мысли, а от того, как чётко она звучала. Не как голос. Не как слово. А как плотная, внутренняя правда, без фильтров.
Он пошёл дальше. Парень в пыльном пальто.
– “…если они вернутся – я скажу, что забыл. Они не смогут доказать. Не смогут. Я никого не видел. Даже если видел. Даже если…”
Артём чувствовал, как расходуется энергия. Психическая. Эмоциональная. Будто каждая мысль, которую он слышал, проходила сквозь него без защиты.
Он вышел на поверхность и остановился у витрины кофейни. Внутри, за столиком, сидела девушка с красными волосами. Смотрела в пустоту. Пила латте.
– “если сегодня не позвонит – всё. Я отпущу. Я правда отпущу. Пусть он горит, пусть… чёрт, я всё равно куплю ему кофе, если…”
Он прикрыл глаза.
– Это… слишком. Люди кричат в себе. Всегда?
«Ты удивлён, что разум – болото? Добро пожаловать в реальность, где фильтры речи – просто интерфейс. А ты теперь – читаешь исходники.»
Артём выдохнул. Сел на лавку. Под ногами – пластик, грязь, забытый провод от наушников. Над головой – камера. Мигает. Как всегда. Как везде. Он посмотрел на неё.
– Как думаешь, они уже видят меня?
«Они всегда видят. Но теперь ты стал интересным пикселем. У тебя наушник с пометкой протокола.
У тебя кот в переноске с которым ты говоришь. И у тебя – доступ к структурам, к которым не должны иметь доступ ни ты, ни я. Так что, да. Ты теперь не просто зритель. Ты – точка входа. Им этого хватит.»
Артём шёл, уже не глядя по сторонам. Он чувствовал, как наушник будто пульсирует – не болью, но ритмом, синхронизированным не с его сердцем, а с чем-то вне.
Мысли людей всё ещё просачивались в голову, как радиошум – бессвязные, обрывочные, грязные. Большинство – скучны: «не забыл ли я отключить утюг», «где купить курицу без костей», «холодно, холодно, всё надоело».
Он пробовал отключаться. Получалось плохо. Словно устройство училось, с каждым прочтением становилось точнее.
«Снижай активность. Ты перенасыщаешь контур.»
Голос Бенедикта – сухой, без эмоций, но в нём впервые проскользнул тон тревоги.
– Я просто иду.
«Не просто. Ты слушаешь. И это делает тебя вещью, Артём. Не субъектом. Объектом. В пространстве, где за каждым новым ухом – новый наблюдатель.»
Он свернул во двор. Тени панельных коробок, облупленные стены, запах перегретого асфальта. Старик на лавке. Молчит. Смотрит в небо.
И тут – резкий импульс в голове. Не мысль. Не человек. Не эмоция. А нечто иное.
Холодное. Сканирующее. Как будто кто-то, глядя в него, перебирал его суть – без понимания, но с анализом.
– [нечеловеческое] – “объект 07 / активация подтверждена / реакция нестабильна / отслеживание запущено”
Артём оступился. Резко сел на скамейку, будто ноги отключились.
– Это не человек, – прошептал он.
«Нет. Это – отклик. Протокол. Автоматическая реакция активации. Добро пожаловать в эфир. Ты не один, Артём. Но хуже – ты теперь не невидим.»
Он поднял голову. Старик исчез. Лавка пуста. А напротив – тёмное окно, в котором мигнула камера.
Он вытащил наушник. Сигнал исчез. Тишина. Но в голове уже горел отпечаток – мысль, которую он не хотел думать:
«Кто бы это ни был – он не спрашивал разрешения.
Он уже внутри сети. А теперь – и я.»
Дома, в тишине, кот лежал на столе. Смотрел, как Артём сидит в кресле, обхватив голову руками.
«Теперь ты понял, почему я молчал всё это время?»
Артём кивнул. Медленно. Без слов.
«Ждать – было проще, чем объяснять.
Но теперь – ты знаешь.
И теперь – нас ищут.»