Она летит на своих крыльях

Храни веру, чтобы подняться ввысь и взлететь, столько бы ни пережила бед и печалей. Ты можешь превратиться из гусеницы в бабочку. Жизнь дает тебе второй шанс – призвание расти.

Ана Клодия Антьюнс


 

Он крушил так долго и упорно

Все ее мечтанья и надежды!

Был он бешеной рекою горной,

А она – ручьем лесным и нежным.

 

 

В небеса она с тоской глядела,

Ввысь взлетая лишь во сне, лишь ночью.

Как рабыню, и душой и телом

Привязал ее к себе он прочно.

 

 

Неужели это невозможно —

Просто быть счастливой и любимой?

За слезой слеза – и день уж прожит.

Дни за днями, так и жизнь вся – мимо.

 

 

В этих темных днях с лихвой хватало

Далеко не только слов избитых:

В гневе кулаки его взлетали,

А ее ладони – лишь в молитве.

 

 

Но услышали мольбу ее однажды

Небеса – и вдруг распались путы,

И давнишняя полета жажда

Мягко в спину подтолкнула будто.

 

 

Взмах – и вот жемчужно-белым вихрем

Страх, и ненависть, и боль уносит.

На своих она летит на крыльях,

Все оковы в одночасье сбросив.

 

 

Мир, как чистый лист, пред нею ляжет —

От души рисуй, пиши, что хочешь.

И никто ей больше не укажет,

Где спуститься и поставить точку.

 

Рут Кепхарт

Глава 2

У всего есть предел

Говорить себе «да»

Иногда нам приходится говорить «нет», чтобы у нас было больше возможностей говорить «да».

Сюзетт Хинтон


– Сделаешь мне одолжение? – спрашивал меня кто-нибудь.

– Конечно! Что тебе нужно? – всегда отвечала я, соглашаясь сделать это самое одолжение еще до того, как узнавала, в чем оно состоит.

Мне и в голову не пришло бы кому-либо отказать. «Нет» – это просто не мой вариант, и все тут. Я хотела быть хорошим человеком. Помогать людям. Нравиться им. Хотела, чтобы меня любили.

Я была добрым, послушным ребенком в детстве, а когда выросла, превратилась в ответственную взрослую женщину. Вышла замуж за надежного, трудолюбивого мужчину, который, как все говорили, идеально мне подходил.

У нас родилось четверо детей, и никто из них не был обделен моим вниманием и заботой. Я помогала со школьными праздниками и на каждое мероприятие приносила домашнее печенье. Ходила в походы с герлскаутами и бойскаутами. Помогала проводить благотворительные мероприятия и сборы средств на разные нужды. Никакие хлопоты не были для меня чрезмерными.

После того как мои дети выросли и покинули дом, а муж умер, люди решили, что должны непременно чем-то заполнить мою, по их мнению, пустую жизнь. Я работала волонтером в больнице и доме престарелых, вела занятия в воскресной школе.

Я была бесплатной рабочей силой. Отвозила людей в аэропорт, а потом снова забирала их, когда они возвращались из отпуска. Что, твоей свекрови нужно попасть в аэропорт в три часа ночи? Да нет проблем!

Я тратила время и деньги, которые были совсем не лишними, и часто не получала взамен даже «спасибо». Конечно, я помогала не для того, чтобы меня потом благодарили, но какое-то признание услышать хотелось бы. Ко мне так часто обращались с разного рода просьбами, что иногда эти просьбы накладывались друг на друга, вызывая у меня стресс и тотальную усталость. Когда-то этому должен был настать конец.

Я сожалею не о том, что сделала неправильно, а о том, что делала правильно для неправильных людей.

И вот однажды я попала в больницу. Мне сделали операцию на спине, и я сказала всем, что как минимум месяц не смогу выходить из дома, пока не поправлюсь. Ни одному человеку не пришло в голову предложить отвезти меня в больницу или забрать домой. Я не хотела никому причинять неудобств, поэтому вызвала такси. Никто не навещал меня в больнице, никто не приносил мне готовую еду, когда я вернулась домой.

Никто ни разу не позвонил, чтобы спросить, достаточно ли у меня продуктов, не нужно ли мне пополнить запас лекарств, не скучно ли мне одной. Мне стало обидно.

Я всегда заполняла благодарственные сертификаты для людей, которые делали пожертвования для зоопарка, и когда позвонил директор зоопарка и спросил, смогу ли я подготовить сто сертификатов, я отказала. Я плохо себя чувствую, объяснила я, и ему придется найти кого-то другого. Он был в шоке.

– Сделайте это ради животных, – стал настаивать он. Предложил завезти сертификаты ко мне домой, чтобы я их подписала, а потом забрать, когда они будут готовы. Он просто не мог поверить в то, что я сказала «нет».

Одна женщина из нашей церкви позвонила и спросила, может ли она оставить мне на неделю своего кота, пока она с семьей будет в Диснейленде. Я объяснила ей, что перенесла операцию на спине и не могу заботиться о ее коте.

– Но вы же всегда соглашались брать Флаффи! – возразила она. – Он же совершенно беспроблемный котик.

В действительности Флаффи был сплошной головной болью. Я брала его к себе дважды, когда она уезжала в отпуск. Весь дом был в кошачьей шерсти, Флаффи лазил по занавескам, обрывая их, и не всегда пользовался лотком для своих кошачьих дел. Я сказала хозяйке, что она наверняка найдет кого-то другого, готового позаботиться о Флаффи, но я больше не смогу это делать.

Потом мне позвонили из церкви – но не для того, чтобы узнать, как я себя чувствую, а чтобы спросить, когда я смогу снова вести занятия в воскресной школе. Я сказала, что им придется найти кого-то другого. Тогда последовал вопрос, остались ли у меня планы ведения уроков, и я сказала – нет, не осталось. Человек, который будет теперь вести занятия, наверняка захочет делать это по-своему, сказала я, и наверняка отлично справится с этой работой.

Люди говорят, что после операции на спине я стала другим человеком. Они правы. Пролежав месяц дома с болью в спине, я перестала быть «беспозвоночной».

Кто-то может сказать, что я стала «жесткой», но это не так. Я просто стала сильной. Я не стала меньше любить людей; я стала больше любить себя.

На самом деле людям нужна была не «я», а услуги, которые я им оказывала. Я позволяла им пользоваться мной, думая, что они будут любить меня, но, когда помощь понадобилась мне, никого рядом не оказалось.

Я больше не работаю волонтером. Провожу дни, занимаясь вещами, до которых раньше никогда не доходили руки. Хожу на курсы живописи. Гуляю в парке. Читаю книги.

Мне – человеку, который всю жизнь всем говорил «да», – трудно говорить «нет»; но я впервые в жизни чувствую себя сильной. Я не обязана изобретать оправдания, лгать или извиняться. «Нет» – это полное и законченное предложение.

Как-то раз я увидела на бампере машины наклейку со словами: «Я сожалею не столько о том, что сделала неправильно, сколько о том, что делала правильно для неправильных людей».

Говорить «нет» другим людям – значит говорить «да» самой себе.

Я чувствую себя такой свободной!

Холли Инглиш