Рукою шаря, словно нищий,
Прожектор нас в тумане ищет.
Мы к вашим временным жилищам
Спешим из тьмы.
И у последнего порога
Нам командир внушает строго,
Что в небе нет ни звёзд, ни Бога –
Есть только мы!
А. Городницкий
Вынырнув из-за верхушек деревьев, окружавших посадочную площадку, вертолеты сразу же сбавили скорость, разворачиваясь для посадки.
Шевельнулись тонкие стволы пулеметов в дверных проемах, ощупывая летное поле и находящихся там людей. Но никто из встречавших даже не пошевелился – дело привычное… Здесь любая посадка и любой взлет происходили в обстановке, максимально приближенной к боевой. Поэтому никого уже давно не удивляло наличие среди прибывающих машин тяжеловооруженного вертолета огневой поддержки. Нормальное явление…
Когда летающие машины коснулись колесами земли, двигатели сбавили обороты, и гул винтов слегка притих. На траву спрыгнуло несколько человек. Двое привычных спецкурьеров со своими охранниками, парочка офицеров, возвращавшихся из отпуска и коренастый майор, вопросительно озиравшийся по сторонам.
Именно к нему и направились офицеры комендатуры, безошибочно выделившие среди прибывших пассажиров новичка, слабо знакомого со здешними реалиями. Как раз его они и должны были встретить, за всеми остальными давно уже прибыл транспорт, посланный из их частей.
– Сэр?
Майор обернулся, окинув взглядом подошедших.
– Майор Нефедофф, сэр?
– Да, это я.
– Первый лейтенант Малкин, сэр! – бросил ладонь к козырьку кепи первый из встречавших.
– Лейтенант Игельс! – приветствовал старшего офицера второй.
– Вы из комендатуры?
– Совершенно верно, господин майор! Присланы за вами. Позвольте ваши вещи?
– Только это, – Нефедофф кивнул на лежащий в траве стандартный «даффл».
Малкин ловко подхватил мешок с земли и, придерживая рукою кепи, чтобы его не сбило напором воздуха от ещё вращающихся винтов, повернулся к стоянке автомашин.
– Прошу вас, сэр! – указал рукою направление движения Игельс. – Нас ждет вон тот «хамви»!
И все офицеры поспешили к ожидающей автомашине.
Несколькими днями ранее… Где-то далеко от этих мест.
– И вы полагаете, что это самый удобный кандидат? – сидевший в кресле джентльмен перевернул несколько листов в стандартной армейской папке. – И чем же он вам понравился? Пока я не вижу в нём никаких особенных достоинств.
– Ну, – его собеседник, располагавшийся по другую сторону широкого стола, был настроен весьма благодушно. – Это вполне подходящий для наших целей офицер. Опытный – несколько лет службы в горячих точках. Джибути, Ливия, Ирак, Афганистан… так что для него будет не в новинку общение со всевозможными «атаманами». Прошел специальные курсы для служащих временной администрации в таких местах. Причем – не просто прослушал лекции, а даже был направлен туда повторно – для повышения квалификации! Как подающий надежды специалист.
– И в чем же он подаёт эти надежды?
– В Ливии капитан (тогда ещё он был капитаном) смог организовать работу местной полиции достаточным образом, чтобы они пресекли деятельность различных банд, которые терроризировали там всю округу. Он как-то ухитрился привлечь на свою сторону часть этих же самых бандитов так, что они стали с упоением резать своих бывших сотоварищей. С нашей стороны потребовалось совсем немного усилий. Так… по мелочи. Подбросили боеприпасов, устарелого вооружения… этого хватило.
– Ну… – почесал подбородок джентльмен, который сидел в кресле. – Ливия… как-то это… не то!
– Но он и в Афганистане зарекомендовал себя с самой положительной стороны! И в Ираке… Он чем-то вам не нравится?
– Джон Нефедофф… он русский, что ли?
– Его предки выехали в Канаду откуда-то из-под Черновцов… так, кажется, называется этот город на Украине?
– Возможно… И что?
– Так вот – они выехали туда ещё во время войны с Гитлером! Где-то году в сорок четвертом или в сорок пятом, по-моему, там, в досье это указано точнее. И они были лицами, пострадавшими от Советов, если это вас так беспокоит. Так что с русскими, кроме происхождения, Джона ничего не связывает. Он стопроцентный янки, если хотите! – сидевший за столом человек налил себе в стакан прохладительного напитка.
Отпив, продолжал уже более спокойным тоном.
– Майора неоднократно проверяли – он чист! Совершенно аполитичный офицер, почти идеальный исполнитель…
– Да ладно вам, не волнуйтесь уж так-то! – поднял руку в миролюбивом жесте собеседник. – Я ведь просто обязан высказать все возможные сомнения. Раз вы, сэр Вильямс, так в нём уверены, то и у нашей организации к нему никаких вопросов более не возникнет.
– Так, что – утверждаем?
– Пусть летит…
Покачиваясь на ухабах (дорогу тут не ремонтировали, наверное, уже лет десять), тяжелый армейский джип выбрался на шоссе. Вот тут покрытие было получше, и машина сразу же прибавила скорости.
Прислонившись плечом к стойке, я рассматривал проносящиеся мимо окна домики и любовался окрестным пейзажем. А неплохо здесь… можно подумать, что мы сейчас находимся где-то в Европе! Но на уходившей в сторону дороге мелькнул остов сгоревшего бронетранспортера – и реальность щелчком вернула меня на место. Да уж – тут не Голландия, это точно!
Вообще, отправляясь в эту командировку, я плотно засел в штабе, тщательно изучая все доступные материалы о предстоящем месте службы. Надо отдать должное ребятам из службы информационного обеспечения нашего отделения в стране тюльпанов – подборку они мне предоставили классную!
Итак – город.
Что про него известно?
Первые поселения на этом месте известны со времен почти библейских. Кого тут только не было! И греки и римляне и совсем какие-то экзотические народности. Первые поселения, упомянутые в летописях, были основаны и вовсе неведомо кем. Потом сюда пришли греки, а нормальный товарооборот появился благодаря генуэзцам. От них, кстати, остались и вполне рукотворные свидетельства присутствия – сторожевые башни на берегу. Там когда-то была их крепость, защищавшая порт. Потом город вырос, порт сдвинулся в сторону, и башни утратили своё значение окончательно, оставшись только в качестве местных достопримечательностей. А в городе появился и судостроительный завод, благодаря которому, собственно, и развивалось все городское хозяйство. Порт, разумеется, тоже играл во всем немалую роль, но основное – все-таки завод… Ещё во времена СССР на нём чего только не строили – даже авианосные крейсера! Кстати, вполне себе служащие и по сию пору – не у нас, разумеется. С распадом громадной страны, дела на заводе пошли хуже, что не могло сказаться и на городе в целом. Уж слишком многие местные жители зависели от завода – прямо или косвенно.
Нельзя сказать, что это не было замечено наверху – в правительстве новой страны. Отмечено, учтено – и принято к сведению. Все многочисленные правители, сменявшие друг друга в теплых креслах, прилагали немалые усилия для исправления ситуации. В том, разумеется, ключе, как они себе это представляли.
Но, несмотря на их героические усилия, завод все же выжил! И даже как-то ухитрялся работать! Сменялись директора – как не понимающие остроты момента и требования нынешних реальностей, но и вновь назначенные «специалисты» оказывались бессильны – завод стоял.
Прибывшие из столицы консультанты наглядно доказывали местному населению все выгоды от застройки территории бывшего завода элитным жильем – это так никого и не убедило. Закосневший народ своей выгоды понимать не хотел. Несколько раз возникали какие-то митинги и демонстрации – но, тут уже власть проявила полную глухоту и непонимание.
Полностью лишить завод заказов так и не удалось, все же его продукция ещё оставалась востребованной. Да и порт периодически подкидывал что-нибудь. Многолетняя практика взаимной поддержки тоже не изживалась одномоментно.
По большому счету, я не слишком понимал логику руководителей страны. Ведь хорошо работающий судостроительный завод не может возникнуть ниоткуда по мановению руки. Да и персонал, имеющий опыт работы на столь специфическом предприятии, тоже на дороге не валяется. Это гарантированные заказы, экспорт и вожделенный приток в страну валюты. Ну, ладно, со своим «старшим братом» вы разругались, прекратив снабжать его флот и ремонтировать его корабли. Ладно, это ваше право, как суверенного государства. Суммы, потерянные в результате этого, кстати, так никто до конца подсчитать и не сумел. Но ведь есть и другие страны! Не столь, возможно, богатые – но ведь платят-то они полновесными долларами! Их, скажите на милость, зачем отваживать?
Но – отшили и этих заказчиков.
Завод, вполне ожидаемо, захирел. Зарплату не платили уже месяцами – но народ продолжал приходить в почти омертвевшие цеха, искусственно поддерживая жизнь умирающему исполину.
И, как венец всего этого безобразия – грянула война.
Никому, в общем-то, не нужная, бестолковая, как и большинство гражданских войн.
Начавшись с беспорядков в Киеве, она перекинулась на юго-восток. Там теперь мрачно возвышается пресловутая «черная стена». Отбитые от неё остатки воинских формирований откачнулись назад, домой. Но и там их никто особенно не ждал. Все «хлебные» места давно уже были заняты новыми людьми. Или, попросту, ликвидированы – и заменены вновь созданными, но уже с другим персоналом. Так что пошедшие «на войнушку» люди внезапно (но, вполне ожидаемо…) оказались не у дел. Им не повезло «героически погибнуть» за «светлое будущее», а вот мрачное настоящее оказалось для большинства уж слишком нежизнерадостным.
Итогом последовавших «разборок» (вот ведь придумали же русские словечко – точнее и не скажешь!) явилось уродливое образование, известное ныне как Дикое поле.
Край этого образования захватил и город.
И тут началось такое…
Словом, в один, далеко не прекрасный для города день, на рейде нарисовалось некоторое количество военных кораблей. Не линкоров, разумеется, но кто сказал, что ракетные катера хуже справляются со своими задачами? А в небе недвусмысленно прочертились инверсионные следы от боевых самолетов.
Встревоженные атаманы выслали парламентеров – войны никто из них не хотел, надоело уже всем.
Ультиматум со стороны «гостей» был краток и сводился к нескольким основным пунктам:
1. В городе учреждается наблюдательная миссия. Из военного и полицейского персонала стран НАТО. Цель – предотвращение базирования в порту пиратских кораблей, их ремонта и обслуживания.
2. При миссии имеется воинский контингент, достаточный для её самообороны.
3. Миссия не вмешивается в местные дела.
4. Миссия оставляет за собою право оказания гуманитарной помощи нуждающимся.
5. Сотрудники миссии экстерриториальны и неподсудны местным… г-м-м… властям.
Более всего разногласий возникло именно по первому пункту – это затрагивало интересы слишком многих. Но в приватной беседе недовольным было мягко разъяснено, что целью миссии не является прекращение пиратства и контрабанды как явления. Некоторое «реформирование» – возможно и желательно. Ведь миссия желает защитить интересы лишь своих стран. Тех, которые уполномочили на этот счет подразделения НАТО. А вот те, кто об этом своевременно не озаботился… это уже их личное дело.
Намек был понят правильно – совсем уж круглые дураки в Диком поле не выживали. Тем более, среди атаманов. Там вообще хватало людей понимающих.
К сожалению, и среди разумных людей нашлись те, которые восприняли деликатные намеки как своего рода индульгенцию. Разумеется, они не стали нападать на торговые суда цивилизованных стран и грабить прибрежные поселки. Такие досадные инциденты, хоть и имели место быть, случались все же не так часто. В большинстве случаев (во всяком случае, так писала пресса) виновных удавалось найти и примерно наказать.
Невесть что о себе возомнившие атаманы обратили свой взор на восток – туда, где зеленели пышной растительностью берега Крыма. И надо сказать, что их неразумная инициатива даже встретила, пусть и не поддержку и понимание (все же это было бы слишком…), но неявное одобрение. На эти вещи попросту закрыли глаза. Тем более, что формально полуостров ещё оставался украинским, вот пусть и болит голова у львовских политиканов! Одни их граждане нападают на других (пусть и бывших), это – внутреннее дело независимого государства…
Ага! Не тут-то было!
Русские не стали поднимать шум, писать жалобы в ООН и ОБСЕ. Они просто ещё раз напомнили всем, что их береговые ракетные комплексы простреливают не только прибрежные районы…
Из возвращавшихся с набега кораблей до порта дошел только один. Спасенных с других кораблей на его борту не было – вообще никого.
А над берегами Крыма теперь постоянно барражировали ещё и патрульные самолеты. Особой необходимости в этом не было, локаторы Черноморского Флота и так накрывали всю акваторию обоих морей, но зато выглядело весьма убедительно.
Второго Сомали не получилось – жить хотели все.
А против контрабанды русские ничего не имели, им это даже было выгодно. И пусть никто из официальных лиц этого вслух не высказывал, нужды в этом не было – события говорили сами за себя. Ведь многие из введенных цивилизованным миром санкций, так и не были отменены. И это сильно мешало многим уважаемым людям. А так… контрабанда, что здесь поделаешь? Ну, хотят некоторые (не станем показывать пальцем, кто…) приобретать краденый или контрафактный товар, так это пусть и лежит на их совести, мы-то здесь при чём? Товар этот мог быть «честно» украден со складов в Европе, сделан на подпольных фабриках Дикого поля (ага, в фирменной упаковке и со всеми полагающимися атрибутами), да мало ли ещё где?
Бизнес… это понимали очень многие официальные лица. Неофициальные – тоже.
Одни не мешали, вторые впряглись в это дело со всем прилежанием. И каждый что-то с этого имел.
Не пиратство же, в конце концов – торговля! Пусть и не совсем официальная – зато, без крови! Ну… почти… Мелкие издержки даже при торговле мороженым бывают.
И прибавилось работы у персонала наблюдательной миссии. Да так, что её штат пришлось увеличивать почти втрое! И каждому достался свой кусочек от общего дела.
Само собою разумеется, что сие предприятие не осталось без должной опеки соответствующих служб. Уж слишком многое тут порою узнавалось, говорилось – или становилось известно каким-либо другим образом. Достоверная информация полученная холеным дипломатом или небритым головорезом-контрабандистом имеет порою одинаковый вес! А иногда небритый мужик даже берет первенство в этом споре.
Вот так и появились в коридорах наблюдательной миссии яйцеголовые аналитики из АНБ[1] и ушлые профи из РУМО[2]. Затопали ботинки по новеньким полам, задымили в кабинетах дорогие сигары – парни осваивались. К их чести надо сказать – привыкли они ко всему достаточно быстро. Да и то, многие были здесь уже и не по первому разу! А что ж вы хотите – разведка!
Вот так и развивался припортовый город. Порт не рос – торговля в прежних масштабах возродится здесь ещё не скоро. Не рос и город – но, существовал! В него даже вернулись некоторые из тех, кто когда-то покинул его, опасаясь возможного разгула грядущего бандитизма. И надо отдать должное атаманам – этого не допустили именно они! Не совсем, по правде сказать, законными методами – но смогли!
Худо ли, бедно ли – но откровенный бардак и беспредел в городе и окрестностях прекратился. Сколько при этом было застрелено и перерезано народу – так и осталось тайной. По самым скромным прикидкам умников из АНБ, «прикопать» (как говорят русские) пришлось около пяти-шести тысяч человек. Вот, только лично я сильно сомневаюсь в этих данных – мало! Мой немалый опыт в проведении подобных операций подсказывает совсем другой порядок цифр…
А вообще, положение получилось очень даже интересное. Официально Дикого поля никто так и не признал, просто, по умолчанию, договорились де-факто учитывать эту данность. Все наши представительства здесь, невзирая на выполняемые ими функции, считались подразделениями международных сил по поддержанию мира на данной территории. И находились мы здесь по официальной просьбе львовского правительства. Хотя, все прекрасно понимали то, что реальная власть этого «правительства» заканчивалась где-то у окраин нынешней украинской столицы. Но – положенные приличия соблюдались. Внешняя легитимность всех действий наших сил была очень важна для общественного мнения цивилизованных стран. У нас, слава Всевышнему, не какая-то там диктатура – избиратель имеет право знать! Ну, или, хотя бы думать, что знает…
И поэтому мы сейчас сотрудничаем именно с атаманами – реальной властью на этих территориях. До последнего времени, насколько я знаю, это сотрудничество было более-менее успешным. Нам даже удавалось проводить какие-то самостоятельные операции, пользуясь, правда, поддержкой местных вооруженных формирований. И это правильно, ибо рисковать жизнями наших парней, высвобождая из почти средневекового рабства на каком-то Богом забытом хуторе парочку задолжавших кому-то наркоманов – себе дороже станет. Но пресса эти операции ценила очень высоко, не жалея красок для описания «героизма» наших бравых офицеров. Что и говорить, подавалось все это очень даже эффективно и красочно. Видеорепортажи со «спасёнными», яркая картинка разгромленного хутора, оружие на земле и стоящие на коленях охранники – такие шоу собирали у экранов многочисленные аудитории. И никого особо не волновал тот факт, что «освобождённые», вскоре после своего счастливого «спасения», с вероятностью 90 % «откинут коньки» (опять русское выражение, надо же) от банального передоза на какой-нибудь дружеской вечеринке. А удерживавшие их в плену хуторяне, для того, чтобы выплатить штраф местному атаману, закупят новых рабов – у тех же самых европейских посредников. А как ещё прикажете взыскивать долги с этой братии? Работать-то они давно уже не могут – да и не хотят. Собственности, на которую можно обратить взыскание, у них не имеется. Долговые же тюрьмы давно канули в Лету. Взыскать долги иным образом – не позволяет гуманное законодательство большинства стран.
А с Диким полем – есть шанс получить хоть что-нибудь…
Да, плохо. Несовершенно и незаконно. Можете предложить иной выход? Нет? Ну, так и не лезьте со своей моралью!
Понятное дело, никто и никогда не признается в том, что одобряет подобную практику. На словах – мы все ярые противники таких действий. Вот и трещат с экранов телевизора автоматные очереди, льется настоящая кровь (не так красиво, как в кино, увы…) и мужественные парни из международных сил по поддержанию мира позируют на фоне очередного разгромленного гнезда современных рабовладельцев. Красиво, зрелищно и внушает уверенность в завтрашнем дне – нас защищают такие парни!
И не надо обвинять нас в каком-то запредельном цинизме – можно подумать, что эти местные бандиты вели бы себя как-то иначе, в отсутствии посторонних. Да, вот прямо-таки и разогнались! Все сразу стали бы вдруг культурными и вежливыми и взаимные претензии решали путем переговоров за чашкой кофе. Угу… Самим-то вам не смешно? Да, резали тут друг друга до нас и точно так же станут резать, когда мы уйдем. Что поделать, такая уж у них здесь природа… И не только в этих местах. Точно так же обстояло дело в Ливии, Афганистане – везде, где присутствуют такие вот «вожди» да «атаманы». Человеческая жизнь в таких странах не стоит ничего – вот никто её и не жалеет. Своей-то не жалко, а уж чужой… И надо быть совсем уж полным идиотом, чтобы встревать в междоусобные разборки. Благодарностей вы ни от кого не дождётесь, вас будут одинаково ненавидеть обе стороны. Одни – за то, что вы помогаете их врагу. Другие – за то, что вы сильнее, независимы, лучше вооружены и снаряжены. За то, что пьете настоящий кофе, вместо той бурды, которая у них так называется. За хорошую машину, качественный бинокль, наконец! Причина будет всегда! На словах же вас будут уважать, вежливо улыбаться, и говорить всевозможную ерунду, уверяя в собственном дружелюбии.
А сколько я с ними виски выпил – нет, выхлебал! Питьем это назвать нельзя…
– Да ладно вам, Джон! Уж вам-то это будет сделать проще! – не раз приходилось мне слышать «дружеские» шутки старших офицеров.
Это, как понимать – намек на моих предков? На деда Майкла? Руководство, что, полагает, будто мы все дома водку хлещем безостановочно? Дались им мои русские корни! И ничего не скажешь в ответ – субординация! Хочешь карьерного роста – терпи!
И я отмалчивался. Только иногда позволял себе ответные шутки – там, где это не вызвало бы недоумения. А по мере моего роста их становилось все меньше. Не до шуточек… не та вокруг обстановка, чтобы подкалывать сослуживцев.
Окончательно же все это прекратилось в Афганистане, тогда, когда нас навестил там генерал Роджерс.